Мне нужно понять работу функций в конкретный момент. То есть лучше бы сказать
"хочется", но я не могу, потому что уже
"нужно", надоели последствия непонимания.
Много текста о бытовой ситуацииЕсть гипотетический человек без ТИМа. Он, не имея на то желания, оказывается вынужден выступать с докладом на конференции. Доклад он готовит заранее, но многое оставляет непроработанным намерено (зачем тратить время на запись, если и так знает). А что-то не успевает зафиксировать, так как не хватает времени - докладчика вызывают приблизительно на полчаса раньше, чем он предполагал выступать.
Тем не менее, все, что докладчик собирается рассказать, он четко осознает и держит в голове. Информация эта обдумана им - и научным руководителем - несколько раз, в ней нет ничего, что противоречило бы общепринятым понятиям морали.
Аудитория реагирует на докладчика в целом положительно, хотя в нескольких местах его рассказ заминается из-за тех самых моментов, которые не хватило времени зафиксировать. Наконец, доклад заканчивается и один из слушателей просит разрешения задать вопрос.
Докладчик готов к вопросам, потому что знаком с темой достаточно близко и заранее продумал наиболее опасные из возможных аспектов. Тем не менее, от вопроса он все равно ждет опасности, так как его предупреждали о такой возможности. И продолжает мысленно перебирать варианты.
И тут вместо вопроса на него начинают орать.
Не совсем "орать", но подобный эмоциональный разговор на повышенных тонах воспринимается как крик. Но важно не это. Важно то, что одновременно с эмоциональным ударом докладчик получает удар по логике: вместо ожидаемого вопроса (буквальная конкретная формулировка настраивала именно на вопрос) он получает обвинение в оскорблении.
Докладчик мысленно прогоняет весь свой несчастный доклад еще и еще раз, думая, кого и как он мог оскорбить, но этот прогон происходит с очень большим сопротивлением, так как оппонент продолжает орать. В итоге, когда докладчик механически констатирует "я не подразумевал ничего оскорбительного, если мои слова чем-то вас обидели, я приношу свои извинения" - и оппонент, очень неприятно огрызаясь, что как раз извинения он и хотел услышать, бесцельно продолжает ругань еще приблизительно полминуты, после чего неожиданно почти спокойным голосом (но с прежними пугающими интонациями) переходит ко второму вопросу. То есть вопрос это, конечно, первый, потому что дискурс перед ним заключал в себе не вопрос а предъявление претензий. Но это далекого от филологии оппонента не интересует. Зато докладчика, для которого эта сфера является основной, ввергает в еще больший ужас: "второй вопрос? Какой вопрос? А где был первый? Что происходит?".
А оппонент, тем временем, спрашивает о докладе, который уже улетел куда-то очень далеко. Докладчик уже не может вспомнить то, что только что было в голове стройной красивой системой. Он говорит, теряется, но в итоге с горем пополам повторяет то, что уже было сказано - и оппонент, как сфинкс, задает третий вопрос. Действительно как сфинкс - уже совершенно спокойный, с нормальными интонациями, совершенно непринужденно, как будто полторы минуты назад не орал. Еще один нюанс: это вопрос личного характера, из серии "ваше отношение к ...", и оппонент, получив на него очень осторожный и безопасный ответ от докладчика (который уже очнулся от шока и перешел в режим осознанной обороны), отвечает: "Хм, вот как... Ясно". После чего преспокойно садится на свое место.Как это понять? Что включается в процессе такого "диалога"? Очевидно было бы подозревать болевую ЧЭ, активизировавшуюся в ответ на яркое проявление негативных эмоций. Но почему более шокирующим стало обвинение
(причем именно в оскорблении), полученное вместо ожидаемых вопросов, пусть и таких, которые должны были "потопить"? Почему сбила с толку нелогичность собеседника?
Какой вообще должна быть нормальная реакция в такой ситуации, от чего плясать? Я не могу себе представить.
О возможных и действительных вариантах реакции на подобное.Несколько коллег охарактеризовали мою реакцию чуть ли не как супергеройскую, одна девушка сказала, что будь она на моем месте, расплакалась бы. Конечно, такое у меня вряд ли получится, даже если очень постараться. Сейчас при попытке мысленного моделирования чувствую, что мне хочется проявить ответную агрессию, потребовать цитат, доказательств и т.п. - но знаю совершенно точно, что в режиме реального времени такого бы никогда не случилось. Все, чего хотелось - чтобы это побыстрее кончилось. Возражения в агрессивной форме растянули бы неприятный разговор.
Вообще, практика показывает, что я очень странно воспринимаю обвинения в оскорблении чьих-то чувств. Я теряюсь и впадаю в ступор, могу оскорбить еще больше, могу уйти, могу в стереотипичных выражениях извиниться. Но я не знаю, возможно, это нормальная реакция любого человека.