Кодекс Хаммурапи - это такой очень древний булыжник с кучей насечек
(всё как я люблю), который мало того, что весьма пожилой письменный памятник
(для сравнения: первые рунические надписи появились в I в. BC, этот кодекс - XVII в. ВС), так ещё и один из самых древних законодательных документов. Не знаю, насколько корректно называть огромный камень документом, но других вариантов в голову не приходит.
В древнем Вавилоне
творились всякие разные интересные вещи, зафиксированные этим документом. А ещё у них была красивая легенда про один язык на всех, вот. многие понятия были мягко говоря непохожи на современное о них представление. Начиная хотя бы с той легенды, согласно которой на одном языке говорил весь мир. Если это действительно был один из древнесемитских, я очень сочувствую всему миру. Сочувствую и завидую одновременно: красиво, уродливо, просто, сложно, непонятно, но где-то на дне непонимания всё в очень близких и ясных концептах.
Языки - это ладно, они всегда странные, но вот представление о справедливости, представленное в этом кодексе, до безобразия чудесно и расходится с общепринятыми современными законами настолько, что могло бы ввергнуть всё в хаос, разровнять и потом построить заново.
Начнём с того, что добрая половина "статей" в этом кодексе заканчивается словами "должен быть убит".
Вот что в нём написано на седьмой строчке:
Если человек что-тосеребро ли, золото ли, раба ли, рабыню ли, вола ли, овцу ли, осла ли, или что-то другое из рук чьих-точеловека или его раба без свидетелей или контракта купил, или на хранение получил, тогда человек тот вор, и он будет убит.
Оригинальный текст транслитом, чтобы не потерятьšumma awīlum lū kaspam lū ḫurāṣam lū wardam lū amtam lū alpam lū immeram lū imēram ū lū mimma šumšu ina qāt mār awīlim ū lū warad awīlim balum šībī u riksātim ištām ū lū ana maṣṣārūtim imḫur awīlum šū šarrāq iddāk
Мне очень-очень нравится такая политика, нравится со всех ракурсов: и справедливость, и негуманность, и однобокая опасная глупость, и то, что рассматривать её можно только в воображаемой модели (почти кот), и даже то, насколько она нежизнеспособна в наше время. Но в этом всегда есть что-то обидное, как в интересном фильме или сне, который закончился, а продолжения не будет.